Гендерные отношения в польской культуре
На протяжении более чем тысячелетней истории польской культуры отношение к телу, сексуальному поведению не было однозначным. Здесь наслаивались друг на друга различные культурные течения Запада, обычаи различных общественных классов и слоев, влияние христианства, а также культур многих народов, проживавших в Речи Посполитой. Период раздела Польши также оказал влияние на сексуальные обычаи и укрепил позиции женщины (возникла модель матери-польки), а с конца XIX в. и особенно в первой половине XX в. польский эротизм испытал сильное влияние мещанства. После второй мировой войны прежние социальные, региональные и национальные деления исчезли и стали развиваться новые сексуальные обычаи. Этот процесс продолжается и сегодня.
Представление о сексе в польской культуре — это мозаика различных установок и поведения, меняющихся во времени, но в ней можно проследить определенные закономерности. Работы Куховича, Барановского, Котарской, Банаха и других авторов позволяют раскрыть понятие «секс по-польски». В журналах печатаются эротические произведения, анализируется эволюция нравов. Появляются научные работы, посвященные сексуальным традициям в сельской жизни, эротической лексике, публикуются результаты социосексологических исследованимй (см., например, исследования Травиньской, Ячевского, Малевской), раскрывающие панораму сексуального поведения современных поляков. Таким образом, объем знаний по проблемам секса в польской культуре увеличивается, и, конечно, исследования в этой области необходимо продолжать и синтезировать.
Сексологическая грамотность не только помогает людям освободиться от комплексов, но и препятствует их возникновению. Знание этой сферы позволяет представить польские обычаи как пестрое, лишенное ригоризма (исключая мелкобуржуазное сознание) явление, принимающее и одобряющее секс как ценность. Костжевский пишет, что в прапольской культуре существовала патриархальность, семейственность, доминировала моногамия. Женщины выходили замуж очень рано, в среднем в 14—15 лет. Они обязаны были подчиняться мужу, их называли невестами вплоть до рождения сына. Среди жителей Поморья встречалась полигамия. Варцислав имел, например, несколько жен и 24 наложницы, но это было скорее исключением, чем правилом. О сексуальной жизни в прапольской культуре мы знаем мало, единственное, о чем говорят многочисленные источники,— так это то, что женщины в те времена соблюдали верность.
Постепенно по мере развития польской государственности появляется социальное расслоение, укрепляются позиции шляхты. В период раннего средневековья сильную власть имело мещанство со своими обычаями, запретами и указаниями. Городской совет мог вмешиваться в ход свадебных торжеств, определял число гостей, тарелок, блюд, время длительности свадьбы, стоимость постельного белья новобрачных. Неверность наказывалась «горячим судом», что грозило мужчине отсечением головы, а женщине— поркой. Женщина была подчинена мужу, который имел право «легко бить ее ремнем».
Обычай предписывал женщинам избегать фривольности, косметики, вести себя скромно. Внебрачные дети были лишены прав. На эти нравы оказало влияние веяние из Германии, в которой в те времена была сильна позиция бюргерства. Оно в первую очередь преследовало экономические интересы и наверняка отрицательно относилось к более свободной жизни аристократических кругов. Городские власти быстро реагировали на любые попытки либерализировать нравы. Когда исповедник королевы Ядвиги Ян Стекна в своей проповеди сказал, что женщина, принужденная к разврату, совершает меньший грех, чем совершающий супружескую измену мужчина, было решено это место изъять, так как «глупый женский род может использовать это положение как аргумент для защиты своего легкомыслия».
Иным было поведение придворных, ориентированное на западный образ жизни, преимущественно Германии и Франции. Шайноха пишет, что женщина наделялась большей свободой — каждая девица должна была иметь любовника, а замужняя дама — обожателя, причем обязательно с согласия мужа. «До тех пор пока мой муж не будет меня просить об этом и не разрешит мне принять тебя как аманта, не ищи моего послушания» — так обращалась дама к тому или иному претенденту на роль друга дома. Рыцарские турниры венчала процедура получения сувениров от любовниц, чаще всего предметов их туалета. Рыцари прославляли красоту дам своего сердца, что служило похвалой не только для дам, но и для их мужей. Всячески культивировалась свобода нравов. Распространенной формой выражения обожания, ухаживания было прикосновение ног.
Что касается мещанской культуры, то вплоть до XX в. она отличалась патриархальностью, женщина подчинялась мужчине, господствовали суровые обычаи, сексуальная скромность. Эта культура была ориентирована на мужчин, снисходительно относилась к их сексуальным контактам с проститутками. Сексуальное поведение, ласки ограничивались, что сказывалось на уровне сексуального возбуждения, чаще всего использовалась классическая позиция. Другие позиции в интимной жизни, орализм, гомосексуализм, девиации осуждались. Этот пласт мещанской культуры вплоть до второй половины ХГХ в. не был доминирующим в польской культуре, проявляя сходство с сексуальными обычаями скорее мещанства Запада, чем со старопольскими.
Польская культура до разделов Польши была подчинена шляхетской и народной нравственности, мещанские же и аристократические обычаи оказывали на нее меньшее влияние. Шляхта, создавшая оригинальную модель культуры, оказалась закрытой для многих модных поветрий культуры Запада. Котарская пишет, что иммунитет коснулся, например, представления о платонической любви как стиле придворной любви, «более широкому восприятию такой любви мешали трезвый реализм, являвшийся отличительной чертой шляхетского ума, и нравственные традиции, укоренившиеся в образе жизни землевладельцев». Высокая позиция женщины-жены также отличалась от западных образцов: «На польской почве произошла частичная метаморфоза петрарковского идеала женщины-ангела. Судьба и счастье партнера были в ее руках, она стала добрым духом положительных начинаний мужчины, но она не играет роли проводницы на пути к небесным сферам. Чувственные отношения между партнерами характеризовались сдержанностью со стороны женщины и галантностью со стороны мужчины. Женский идеал гармонически сочетал духовное и телесное».
3. Кухович в книге «Любовь старопольская» приводит много сведений о сексе в сарматской культуре. Он, например, пишет, что право на сексуальное удовлетворение признавалось одновременно за женщиной и за мужчиной, а неисполнение сексуальных обязанностей рассматривалось как нарушение норм супружеской жизни. Сексуальный словарь был богат, пестр. До середины XVII в. спальни украшались картинами на мифологические сюжеты эротического содержания, сексуальная культура не была ни рафинированной, ни примитивной.
Доброжелательно относились к сексуальной активности женщины, хотя супруга плотно закрывала свое тело, перед сном читала молитвы, в меньшей или большей степени сохраняла традиционную скромность, все это не мешало даме самой напоминать господину-мужу об исполнении супружеских обязанностей. Жены поощрялись к активной позиции в интимной жизни. Мужчины отличались буйным темпераментом и быстрой возбудимостью, идея сексуального аскетизма не ценилась (отвергались те ограничения, которые практиковались на Западе). Ласкам не уделялось много внимания, утонченность не ценилась высоко, преобладало сильное влечение, не требующее стимулов. Популярной была классическая позиция. Частота сексуальных контактов была более высокой, чем сегодня, а проблемы скуки не существовало, ибо в среднем время супружеской жизни было короче, чем в наши дни. 1омосексуализм и девиации встречались редко. Кухович отмечает, что господствовало скорее «здоровое» отношение к сексу, который рассматривался как основа семейной жизни и счастья человека, ценился не только как прокреативный источник, но и как источник приятного.
Сильная позиция семьи, женщины (это, в частности, вытекало из частых в этот период войн и отсутствия мужчин у домашнего очага) была характерной чертой сарматской культуры. Жена была любовницей, другом, «благодарным и милым другом, драгоценностью, главой короны», пишет Ло-зиньский. В XVI—XVIII вв. существовало много эротизма в литературе, порнография распространялась в частных рукописях. Спали обнаженными, лишь позже стали надевать ночные рубашки. Были известны многочисленные возбуждающие средства, злоупотребление которыми приводило к плачевным результатам. Например, гетман Конецпольский «умер через несколько недель после женитьбы от стимулятора, который он употреблял ради молодой жены».
В XVIII в. при дворе последнего короля Речи Посполитой Станислава Августа, а также при многочисленных дворах аристократии обычаи обрели далеко идущую свободу. Ролле отмечает, что, например, при дворе киевского воеводы «продолжался непрерывный банкет, на котором не было недостатка в женщинах... тот, кто хотел, играл в идиллию.—уходил в отдаленные комнаты, освещенные алебастровыми лампами, бросающими полусвет... Расставленные в них апельсиновые и лимонные деревья, беседки, оплетенные плющом, удобные сиденья, хотя и выполненные в миниатюре, создавали удобную обстановку для воркующей пары».
Женщины появлялись в прозрачных, легких одеждах. Нарядные и остроумные, а вместе с тем злые, вмешивающиеся в политику, они легко завязывали романы с дипломатами соседних государств. Возмущенный Китович восклицал: «До сих пор польские дамы не вмешивались в общественные дела, сегодня они подражают французским женщинам... Женщины становятся депутатами сейма... целые сессии просиживают на крыльце... делают знаки своим доверенным лицам с помощью губ или мимики, ведут себя, как им хочется». Широкое распространение получили измены, разводы, сексуальные оргии.
В этот период, пишет Василевский, супружеская верность рассматривалась как оскорбление хорошего тона, девственница как аномалия, голубая гетера как норма. Волна разводов докатилась до мелких аристократов, шхляхты, низших слоев. Мода все больше обнажала бюст, колени, не соблюдалась даже видимость скромности. Свобода нравов царила в среде аристократии и связанных с ней кругах шляхты. Хотя многие сохраняли еще прежние обычаи.
В период Варшавского княжества становится модой романтическая любовь, которая представляется «героизмом, чудом, обрядом, гимном, цветком, жертвой, религией, обязанностью, искусством, высшим действом духа», по определению Василевского. Он утверждает, что модель этой любви навязывалась с преодолением препятствий, ибо ее герой должен был страдать. Появился тип экзальтированной женщины (например, Мостовский описывает, как шесть женщин упали в обморок при чтении «Мальвины»), непредсказуемой, неразгаданной, покинутой, романтичной.
Он пишет не без иронии: «В Польше романтическая женщина принадлежит к высшему обществу. Романтические дамы — это дамы, в родословном гербе которых изображены девять палок, для которых в брачную ночь подданные приносят жаб в горшках, чтобы ясновельможной пани приятнее спалось под жабье кваканье». Появился и особый тип женщины — бой-бабы: «...ее вельможность заключалась в пепельном роброне, она пьет водку, сыплет, как из ружья, крепкими словечками».
Постепенно туалет начинает скрывать женские прелести, платья глубоко застегнуты. Особую известность в этот период получили такие романтические любовные истории, как романы Мицкевича и Ковальской из Ковниц, Мальчевского с Руциньской, Красиньского с Бобровой, Листа с Виттгенш-тейн. Случалось, что романтические любовные истории завершались браком (Зан, Товяньский, Коженевский). Появляется тип матери-польки, ставший идеалом женщины во второй половине XIX в. Василевский пишет, что эта модель «...стала устойчивым фактором в жизни нации». Постепенно углубляется идеал верной любви, устойчивой, хорошей семейной жизни, взаимной нежности. Хотя в сексуальных отношениях оставалось много черт, перешедших от старых времен.
В народной культуре модель эротизма и сексуального поведения в принципе не изменилась, проявлялись ее характерные отличия от сарматской модели. В народной поэзии воспевались любовники, не скрывающие своих чувств, желаний, вожделений. Деревне была чужда стыдливость, двуличие. Любовники являлись партнерами, любовные игры часто начинала женщина. Барановский пишет, что интерес к сексу проявлялся рано, на четырнадцатом году жизни. Любовь редко кончалась браком, при выборе супруга доминировал экономический расчет. На добрачные похождения мужчин смотрели снисходительно, от женщин же требовали сдержанности. Браки заключались чаще всего в возрасте 20—24 лет (мужчины), 18—20 лет (женщины). Супруги должны были соблюдать верность.
Жизнь в тесных помещениях наверняка затрудняла интимную близость, она являлась источником раннего посвящения в эти дела детей. Главную роль играл мужчина, обычай разрешал ему бить жену и детей. Женщина была собственностью мужа, он навязывал ей свои потребности и интересы. В сексуальной жизни ценились физические стороны (красота, здоровье, сила). Томицкий, анализируя сексуальные отношения на селе, отмечает, что повсеместно запрещалась добрачная половая жизнь, помимо религиозного она имела и правовое значение. Однако на практике это было несколько иначе, часто прибегали к сожительству «для пробы». Например, обычаи гуралов разрешали сожительство до брака, брак резко изменял нормы поведения, верность требовалась и от жены, и от мужа.
Со второй половины XIX в. помимо народной, шляхетской, мещанской культуры появляется культура рабочих и интеллигентов. Каждая из них по-своему относится к сексу. Упрощенно представление о сексе в рамках этих культур можно свести к следующему: народная культура отличалась сильной привязанностью к традициям, запретам добрачного сожительства (хотя они повсеместно нарушались), властью отца, распространенностью модели романтической любви среди женщин (несбывшиеся мечты, брак, навязанный родителями), отсутствием образцов проявления интимных чувств, формализацией отношений между партнерами, большим различием ролей и обязанностей. Секс здесь беден ласками, арс аманди, лишен утонченности, грубоват, ригористичен, трактуется как ценность, подчиненная благу семьи и брака.
Культура рабочих восприняла патриархальную модель секса, традиционно подходила к оценке мужественности и женственности, отличалась сдержанностью чувств. Принципы здесь провозглашались скорее по традиции, чем ими руководствовались на практике. Существовал запрет на добрачную половую жизнь. Дети сексуально не просвещались. Ценилось послушание детей и жены. В большинстве браки заключались между членами данной социальной группы. Сексуальное сожительство трактовалось как ценность, благо, но оно было бедно окрашено, осуществлялось чаще всего в классической позиции, подчинялось потребностям мужчины.
Пласт культуры интеллигенции первоначально перенял образцы шляхетской культуры, лишь позже, после второй мировой войны, этот пласт становится более автономным и независимым от нее. Здесь ценится партнерство, сильна позиция женщины. В установках относительно секса доминирует терпимость, либерализм, существует различие между провозглашаемыми и реализуемыми нормами.
Мещанская культура слилась с патриархальной моделью культуры. Отношение к сексу здесь полно ханжества, стыдливости, заторможенности. Эта культура близка к пуританской культуре, секс вызывает здесь недоверие. Сторонникам мещанской культуры присуща двойная мораль — расхождение между установками и их реализацией, забота о сохранении видимости внешней пристойности. Истоки сексуального ригоризма ищут в христианстве и им подкрепляют свои взгляды. Сексуальное поведение бедно формами, арс аманди, преобладает стыдливость, замкнутость.
В Польше после второй мировой войны политические и социальные преобразования оказали сильное влияние на отношение к сексу и на сексуальное поведение. Сексологи отмечают процесс эмансипации женщин, резкое увеличение их производственной активности, массовые миграции, индустриализацию, рост и развитие городского населения, повышение уровня образования, распространение массовой культуры, сексуальное просвещение, столкновение различных культурных моделей, уменьшение влияния католической сексуальной этики и т. д.
Эти процессы способствовали развитию новых сексуальных обычаев, которые характеризуются либерализацией мастурбативного поведения, добрачного сожительства, искусственных методов предотвращения беременности, развитием вкуса к сексуальной жизни, активностью партнеров. В сексуальной жизни, как свидетельствуют различные социосексологические данные, увеличивается потребность в разнообразии арс аманди, возрастают сексуальные требования женщин, эгалитаризм, партнерство, а секс трактуется как благо, ценность. Он часто приобретает нудический характер, проповедуется культ нагого тела. Исчезают ценности мещанской, пуританской морали. В то же время многое настораживает, например факты соперничества, проблемы идентификации с мужественностью (ведущие к сексуальным нарушениям), преждевременная сексуальная инициация молодежи, низкая культура регуляции рождаемости (отсюда массовое прерывание беременности), рост напряженности и конфликтов в браке, ведущих к увеличению числа разводов, неполных семей.
|
|
Читайте в рубрике «Культуры народов»:
|